Цельнофантастическая оболочка

Климат меняется ( Такого дождливого мая и не припомню. Скоро объявятся мокрецы?

По случаю непогоды перечитываю Стругацких.

Восприятие фантастики как второсортной литературы, привитое людям в советское время, должно было, по идее, нивелироваться вместе с ушедшей эпохой. Ан нет! Читаю относительно свежий рейтинг украинских издательств, а в нём примерно такие слова: издательство такое-то печатает преимущественно фантастику и мистику, то есть литературу среднего пошиба, но на неё, что поделать, есть спрос. Складывается впечатление, что издавать фантастику в Украине прямо-таки моветон.

Видимо, поэтому меня сразу отправили в другом отечественном издательстве, даже не взглянув на тексты. Ничего не поделаешь, издательство публикует только высокохудожественную литературу! Определённо, они бы зубами вцепились в современных Замятина или Хаксли, но разве ж такие таланты есть?

Не знаю, может, отношение к фантастике как к несерьёзному, развлекательному и второсортному литературному продукту сложилось из-за лавины того, что выходит на книжный рынок в соседней стране и, естественно, привозится к нам (хотя теперь, наверное, меньше). Что ж, вероятно, когда речь заходит о фантастическом жанре, издатели мигом представляют очередную эпопею про Васю в космосе, например, и в ужасе строчат отказ. А тексты… Тексты даже не запрашивают.

Вот такая фантастика.

Обычно, когда упоминается имя знаменитого постимпрессиониста Поля Сезанна, многие представляют яркие натюрморты с сочными фруктами и цветами и красочные пейзажи. Ещё портреты, но в более сдержанной гамме. Однако творчество мастера не всегда было радостным и лёгким: палитра художника в ранний период была непривычно темна, а картины – мрачны. Искусствоведы поясняют это многочисленными фобиями, которые преследовали начинающего живописца. Вообще художник был довольно замкнутым человеком, мнительным и нелюдимым, почти затворником. Тем не менее, он верил в свою гениальность и фанатично работал над каждым холстом. Впрочем, большинству творческих людей свойственны тяжёлые внутренние переживания и противоречия. Сезанну повезло – его излечило искусство.

Небольшой отрывок из романа «Сообщество». (Начало седьмой главы)

Когда желания не стыкуются с реальностью, нужно менять либо желания, либо саму реальность. Но капризный мир редко прогибается так, как необходимо, поэтому большинство вынуждено согласовывать свои нескромные желания с непреклонной действительностью, а иногда и вовсе от них отказываться. Дима никогда не желал невозможного, а все порывы его юной и скромной натуры неизменно подчинялись черствому житейскому прагматизму. Никто и никогда не мог упрекнуть его в том, что он живет неправильно и совершает необдуманные поступки.

Но теперь все изменилось, и, проснувшись воскресным утром, Дима посчитал неправильной всю свою прежнюю жизнь вплоть до вчерашнего вечера. Да и жизнь казалась совсем не его, а как будто прожитая за него другими людьми: родственниками, друзьями, знакомыми. Нужно было хорошо учиться, потому что так требовал строгий отец, и Дима прилежно делал уроки, когда соседские ребятишки с азартом играли в футбол. Нужно было получать высшее образование, и Дима послушно поступил в институт. Нужно было искать работу, и он устроился делать рекламу. Вся его жизнь состояла из множества «нужно», как и жизнь многих других людей, и это коварное слово перечеркивало нерешительное «хочу». Маленькие «хочу» постоянно откладывались на потом, словно жизнь была бесконечно долгой и нужно было просто дождаться того удивительного момента, когда наступит наконец возможность вытащить их на свет.

И все же Дима не впал в отчаянье и не посчитал себя последним неудачником, а обрадовался, что внезапно прозрел и глаза его, пусть с опозданием в четверть века, широко открылись. А ведь многие так и живут с закрытыми глазами, наивно полагая, что отчетливо видят мир, а на самом деле все это время смотрят в лицо своему страху. Страху быть самим собой, страху совершить поступок или сделать крошечный шаг навстречу своей мечте.