Город 37. Рассказ. Продолжение

[volynska]

1

2

С первого дня всё так закрутилось, словно жизнь подхватила меня и стала кружить в нескончаемом вальсе. Новый дом, новые впечатления, новые лица. Приняли меня хорошо, коллектив тоже оказался хороший, хотя первые недели я чувствовал себя неуверенно и страшно боялся напортачить. Впрочем, настоящую работу мне пока не доверяли, и большую часть времени я внимательно наблюдал за своим куратором, заглядывая ему через плечо. Как выяснилось, теория сильно расходится с практикой.

В нашем распоряжении была подробная карта сектора, но почему-то постоянно оказывалось, что ее составители допустили массу неточностей, поэтому каждый отрезок пути приходилось сканировать заново. Часто путь преграждали горные хребты, и их нужно было объезжать, поэтому двигались мы медленно и зигзагами. Кроме того, на карте имелись белые пятна, которые тоже следовало обходить стороной. Говорили, что в этих зонах сильнейшая радиация.

В общем, работа оказалась тяжелой и напряженной. Трудились мы в три смены, по двадцать человек в каждой. Маршрут прокладывался только на день вперед, и хорошо, когда мы успевали проехать намеченное. Труднее всего давались переходы между горами, иногда они заканчивались повреждениями и город становился на ремонт.

Вообще, навигаторы были какой-то отдельной кастой, и я, Ник Кернер, младший помощник навигатора второго ранга, являлся ее самым незначительным членом. С одной стороны, мы считались техническим персоналом, и пока вели нашу гигантскую машину, остальные по-настоящему жили. А с другой – мы буквально держали в руках многие тысячи жизней, поэтому нас уважали и слегка побаивались, что ли.

Сам город я почти что не видел – только раз, и то в самом начале, обошел его со специальным гидом. Мое место было на носу, и проживал я рядом, на уровне С, в крошечной норе, полтора на два с половиной метра. После смены навигаторы с помощниками частенько отправлялись в какой-нибудь бар, и там можно было услышать немало историй. Я любил слушать людей, может потому, что самому было нечего рассказать.

Поначалу я полностью отдавался работе, но когда освоился, стал больше присматриваться к людям и к жизни в целом. Молодых, кроме меня, в коллективе не было. Все были уже женаты или замужем, многие имели детей, а главный навигатор даже внуков (которые, разумеется, проживали отдельно, в каком-то из соседних городов). О семье я еще не задумывался, тем более что ранние браки не приветствовались, но о родителях думал часто, скучал. Ничего, когда мы опишем круг, я обязательно оставлю им весточку на почте платформы.

Потом я немного сдружился с двумя коллегами – Максом и Лерой. Они были старше меня лет на восемь и были парой, пока неофициально. Макс работал старшим помощником навигатора первого ранга, а Лера – техником сканера. Мне было приятно с ними общаться, и они здорово скрасили мое одиночество, хотя душевным наше общение назвать было трудно. Хотя, может, это мне так казалось.

Вечерами я любил выбираться на смотровую площадку на носу и радовался, как ребенок, когда на небе загорались звезды. Хотя погода баловала редко – чаще всего в темное время суток стояла сильная облачность или туман. Чуть позже мои вылазки превратились в ежедневный ритуал, и видимо, из-за него меня стали считать чудаком. Как по мне, в этом не было ничего странного и чудаческого, к тому же звезды манили меня еще с раннего детства.

– Ничего, это скоро пройдет, – сказал мне как-то наставник, с которым я неосторожно поделился своей любовью.

«Никогда», – мысленно воспротивился я.

Спустя год работа превратилась в рутину, хотя все говорили, что я невероятно способный и сулили мне место главного навигатора, но к годам сорока, не раньше. И пожалуй, тогда я впервые крепко задумался о будущем и ужаснулся.

С детства меня учили, что обязанность гражданина работать на благо общества, что общество – это огромный механизм, а мы его шестеренки. И каждая шестеренка важна, независимо от того, какую функцию исполняет. Я принимал это всем сердцем, верил своим наставникам и прилежно учился, чтобы стать полноценным и полезным членом общественного механизма.

Мой отец был обычным рабочим, ремонтником, и я, можно сказать, выбился в люди только благодаря своему усердию и уму. Родители вообще очень гордились мной, ведь меня ждала настоящая карьера. И я тоже радовался, а теперь эта радость сменилась растерянностью.

Я оказался связан с этим город навсегда, прикован к нему невидимыми цепями, и буду двигаться вместе с ним от платформы к платформе, круг за кругом, год за годом, пока не умру. А потом меня выбросят за борт в похоронном мешке.

Неужели жизнь так бессмысленна? Знаю, смысл зависит от человека. Но если посмотреть со стороны, то сколько смысла в нее не вкладывай, его все равно не прибавится.

И тогда я загорелся идеей найти мифический Тридцать седьмой.

Оставалось придумать, как вести поиски, не вызвав подозрения у коллег. Беда в том, что в навигаторской башне всегда было людно, и меня могли застукать в любой момент. Поэтому просто так к приборам не подобраться, особенно к сканеру. Единственная возможность – это дежурство во время простоя. Но город редко становился на ремонт и стоял обычно не более часа.

В ожидании подходящего момента я стал внимательней присматриваться к картам, сравнивать результаты сканирований и внезапно заметил очень странную вещь: карты одной и той же местности, но разных годов, отличались так, как будто это были разные территории. Сперва я подумал, что так и есть, но трижды проверив все данные, убедился, что рельеф действительно постоянно меняется. Это было немыслимо и совсем не укладывалось в голове. Уверенный, что стою на пороге открытия, я поспешил показать распечатки Максу.

– Горы двигаются! Что за вздор ты несешь! – хмыкнул приятель. – И потом, с чего ты вдруг этим занялся?

Я замялся, не зная, как объяснить свою любознательность.

– Ладно, – внезапно смягчился Макс. – Вижу тебе любопытно, Ник, прямо как мне когда-то. Твое наблюдение отчасти верно, но движется не земля, а «белые зоны». Эти аномалии действительно перетекают с места на место, поэтому создается впечатление, что рельеф год от года меняется. Усек?

– А как же координаты? – усомнился я.

– Так приборы частенько врут, особенно возле аномалий. Как ты думаешь, почему мы всё проверяем по несколько раз?

– Всё равно очень странно, – продолжал сомневаться я.

– Ничего подобного, – возразил приятель. – Конечно, в учебке об этом не говорят, чтобы заранее не стращать, но ситуация с белыми зонами очень непростая. Есть дни, когда их активность повышается, и тогда мы бежим от них, как от черта. Увы, в этом мире тяжело выживать, поэтому каждый должен заниматься своей работой. Наше дело – прокладывать маршрут, а пятна оставь специалистам.

– Но почему аномалии движутся?

– Понятия не имею, – пожал плечами Макс. – Видимо, одно из последствий катастрофы.

– И ты никогда не хотел это выяснить?

– Нет. Повторюсь: каждый должен заниматься своей работой. А досуг… Тебе пора познакомиться с девушкой, – улыбнулся Макс.

Я вздохнул и уставился на распечатки. Карты утверждали обратное: горы двигались и совсем не в моей голове.

«Вы ничего не знаете о мире, в котором живете», – вспомнились слова старика.

– Надеюсь, ты оставишь эту глупую затею? – поинтересовался приятель.

– Конечно, ведь изучение аномалий в мою работу не входит, – как можно убедительней заверил я.

Той же ночью город встал на ремонт, и я остался один в навигаторской башне. Наверное, никто никогда так не радовался дежурству, как я.

Первая попытка ничего не дала. Зато вторая…

Мы уже взяли курс на двенадцатую платформу и по расчетам должны были прибыть через четыре дня, и тут заглох один из двигателей. Второй ремонт за месяц – невероятно, правда? Я снова вызвался дежурить – пускай коллеги считают меня карьеристом.

Конечно, надежды было мало, но я начал сканировать местность и спустя минут сорок засек объект, не отмеченный на предыдущей карте. Им, понятное дело, могла оказаться очередная ходячая гора, однако стоило перепроверить. Я просканировал снова и задрожал – изображение было похоже на город. Не такой огромный, как наш, и продолговатый по форме. Я сканировал несколько раз, пока не убедился, что объект медленно движется параллельно с нами, приблизительно в десяти километрах. Сомнений почти не осталось. Даже представить не мог, что мне так повезет!

Я мигом надел наушники, надеясь засечь сигнал. Получилось не сразу, но получилось! И тут я словно голову потерял: вышел на их частоту, совсем не думая о последствиях.

«Тридцать седьмой? Ответьте!» – хрипло потребовал я.

И повторял это снова и снова, пока не услышал щелчок и удивительно красивый женский голос.

– Допустим. И что с того? – произнес он немного насмешливо.

Я запнулся, не зная, что ответить, и горло сжали невидимые тиски.

«Ну же! Давай! Не молчи – это твой единственный шанс…»

– Я… Вы… принимаете пассажиров? Я хочу перебраться к вам. Это возможно?

– Послушай, парень! Понятия не имею, как ты о нас узнал, но ты не понимаешь, о чем просишь.

– Понимаю. Я давно вас ищу. Думаю, это судьба. Клянусь, что не буду обузой: я – навигатор.

– Похоже, ты настроен серьезно. Можно спросить, почему?

– С этим миром что-то не так…

– Да ну?

Я взглянул на часы – время поджимает. Сейчас обязательно кто-то войдет…

– Да или нет?

– Думаю, мы сможем тебя принять. Но и ты подумай хорошенько, ведь назад дороги не будет. Ты потеряешь не только гражданство, а абсолютно всё. Если надумаешь, высаживайся завтра, в полночь. Не забудь включить маячок. Мы тебя подберем.

– Высаживаться? – удивился я. – Но на поверхности опасно.

– Не так опасно, как кажется. Надень костюм ремонтника и захвати пару баллонов с кислородом.

– Договорились, – поспешил согласиться я. – Высажусь в полночь. Надеюсь, что подберете.

– Обязательно, – заверила девушка. – Конец связи.

Ну вот, я добился, чего хотел. Почти. Осталось только разжиться костюмом с баллонами.

Я снял наушники и замел все следы. Успел! Когда появились коллеги, я честно скучал возле отключенных приборов.

3