volynska | Город 37. Рассказ

Мы сидели на платформе и ждали, когда прибудет город: я – мальчишка, который только начинает свой путь, и молчаливый старик, закутанный в тряпки, так что и лица не видно. Мерзнет. Оно и понятно, на рассвете всегда холодно и сыро. Вокруг платформы клубятся густые облака тумана, и кажется, что под ними ничегошеньки нет, тем более какой-то земли. Чуть выше туман становится небом, и на востоке сквозь него пробивается розоватое свечение нарождающегося рассвета. Я знаю, где-то там, над невидимым горизонтом, горит яркий, ядовито-зеленый серп Утренней звезды.

Я родился в городе номер шесть, рос и учился в двенадцатом, а теперь, получив профессию и свидетельство гражданина, должен переселиться в седьмой, где проживу всю свою взрослую жизнь: буду работать, создам семью, воспитаю детей.

Прощание с родными далось нелегко, мама рыдала, как будто мы расставались навсегда. Хотя, возможно, так и есть, ведь неизвестно, свидимся ли мы еще. Конечно, у меня будет отпуск, и не один, но совпадет ли он со временем швартовки?

Я посмотрел вперед – пока ничего не видно, слишком гутой туман. Хотя часы говорят, что ждать осталось всего десять минут. И зачем я раньше пришел? Мог бы сидеть в теплом зале, как делают все нормальные люди. Впрочем, я просидел там всю ночь, и мне просто надоело ждать.

Думая о будущем, я загадал, что если утром выглянет солнце, это станет хорошим знаком. Теперь мне кажется, что этого не случится, во всяком случае, до полудня. И зачем такое загадывать?

Мое будущее, как и города, прячется в непроглядном тумане.

Города… Каждый движется в пределах собственного сектора, по краям которого расположены четыре платформы. К этой платформе, кроме двенадцатого, швартуются седьмой, тринадцатый и восемнадцатый. Одновременной швартовки не бывает – это запрещено. Население города не превышает пятнадцати тысяч, а всего городов тридцать шесть. Если представить мир в целом, то получается урезанная шахматная доска, только в форме шара, и секторы, понятное дело, совсем не квадратные…

– Как странно устроен мир, – задумавшись, произнес я вслух. – В детстве я мечтал, что стану путешественником и побываю во всех городах. Теперь я знаю, что это так же несбыточно, как жить на небе…

– Почему? – неожиданно сказал старик. – Я же побывал во всех городах.

– Но как? – изумился я. – Где вы раздобыли разрешение? Или…

Нам говорили, что существуют люди, которые проникают в города незаконно. Совершенно непонятно, зачем так поступать, ведь обнаружить нелегала легко. Зато наказание очень суровое: лишение гражданства и высадка на землю. Это равносильно смерти, ведь выжить внизу нельзя – слишком сильное загрязнение.

– Сперва я был консулом, – признался старик, – а потом совершил оплошность. Теперь отбываю наказание – работаю швартовщиком на этой платформе.

– Ничего себе! – продолжал изумляться я.

Консулом просто так не становятся…

– Да… – протяжно сказал старик, продолжая размышлять о своем. – Во всех побывал, кроме тридцать седьмого.

– О чем вы говорите? Такого города не существует! Точно знаю, я ведь будущий навигатор.

– Существует. Разумеется, это тайна.

– Но как? В каком секторе, если их всего тридцать шесть?

– Ни в каком конкретно. Он курсирует по всем секторам.

– Это невозможно. Его бы заметили, люди бы говорили!..

– Людей очень легко обмануть, – заявил старик.

– Получается, нас обманывают? – я начал злиться на этого человека, ведь он говорил глупости, вздор, ерунду!

– Вы ничего не знаете о мире, в котором живете. Но так было всегда: во все времена и во всех землях.

– А вы знаете?

– Кое-что…

– Так расскажите! – потребовал я.

– А зачем? Правда может лишить покоя, не даст спать по ночам, заставит искать… – покачал головой старик. – Навигатор, говоришь? Хорошая профессия. Можно сказать, тебе повезло куда больше, чем другим. Хорошая и опасная, если долго слушать по ночам эфир.

– А что там, в эфире? – взволнованно прошептал я.

– Ничего. Не стоит верить словам некрепкого на ум старика, – ответил он. – А вот и седьмой на подходе. Ну, удачи тебе, навигатор!

Он проворно поднялся и поспешил к краю платформы.

Из тумана на нас надвигалось нечто огромное. Завораживающе огромное. Выступающий из рассветного марева город был похож на гигантского механического жука, чьи крылья – солнечные батареи – подняты высоко над спиной, а многочисленные лапки-колеса прячутся во мгле. Невероятный серебристый жук, многоуровневый и наполненный жизнью. Незабываемое зрелище.

Воздух взорвался множеством звуков, а позади меня раздались возбужденные голоса. Наконец швартовка состоялась, и я первым прошел регистрацию. Впереди меня ожидала новая жизнь, приветливо улыбаясь лицами будущих сограждан. Но сделав десяток шагов, я оглянулся. Старик-швартовщик, выполнив свою работу, стоял в стороне. Его плечи были опущены, как и голова, и смотрел он либо себе под ноги, либо глубоко в себя. И тогда я неожиданно понял, что он не лгал.