Рем Первый, или Континуум. Глава 10
Nov. 5th, 2016 07:14 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
volynskaСудьба
В ночь перед пробуждением Тамары Львовны мне приснился странный сон. Привиделось, что континуум распался на острова, а я, управляя собой как компьютерным персонажем, должен был их соединить. Мучился я долго, но ничего не вышло – острова исчезали. Под конец остался только один – четырнадцатый век (почему, я понял только утром: в то время жил алхимик Альбрехт). Проснулся я с чувством, какое испытывает ребёнок, когда внезапно осознаёт, что смертен.
Я никогда не предавал большого значения снам, тем более не брался их толковать, а здесь и так всё было ясно, но нехорошее предчувствие камнем повисло на шее, и с этим камнем я проходил полдня.
– Не стоило меня будить, Ремушка. Отдохнул бы лучше, сил набрался – ты и так с моим братом умаялся, – сочувственно сказала двоюродная бабушка.
– Вот с вами и отдохну, – улыбнулся я.
Надо сказать, что Тамара была полной противоположностью Марка: задумчивая, мягкая, молчаливая. Когда дед развёлся, она с радостью воспитывала мою мать – своей семьи у неё не было.
– Конечно, отдохнёшь, – пообещала Тамара. – Я тебя беспокоить не буду. Разве что, если не возражаешь, можем сходить в музей. Хочется постоять у той картины…
Под той картиной бабушка подразумевала Врубелевскую девушку на фоне пёстрого восточного ковра. Я сразу понял, что с ней связно дорогое воспоминание. Мама рассказывала, что в молодости Тамара влюбилась в одного художника, и они должны были пожениться, но он уехал в Питер и пропал. А она всё ждала, ждала… Что случилось, никто не знал.
Хотя, думаю, знали, просто не говорили несчастной девушке.
Замуж она так и не вышла, жила с нами и умерла, когда мне исполнилось шесть.
Вообще, если приглядеться, у многих Мееров была несчастливая судьба. Ох, не думаю, что стану исключением…
В музей мы пошли. И потом ходили каждый день (кроме тех, когда я ездил на дачу), для меня это было сродни медитации. Казалось, что время там совершенно не движется, и я застывал вместе с ним.
Бабушка считала себя бесполезной, поскольку не разбиралась в континууме и не имела необычных способностей. И всё-таки способность у неё была, и, наверное, самая главная, потому она научила меня смотреть.
Когда Тамара вернулась в континуум, я пошёл в музей сам, но в этот раз наше место оказалось занято – перед картиной стояла невысокая худенькая девушка, в светлых джинсах и с длинными тёмно-русыми волосами.
«Подожду», – подумал я, но девушка не уходила.
Тогда я встал рядом, и мой взгляд притянула рельефная мозаика мазков.
Девушка не мешала, наоборот, у меня внутри разлилась теплота. Чувство было такое, словно когда-то мы потеряли друг друга, а теперь встретились спустя века.
Мне не нужно было читать её мысли, чтобы понять о схожести наших ощущений. И я боялся шевельнуться, опасаясь разрушить это волшебное переживание.
Но потом не выдержал и посмотрел на знакомую незнакомку.
И надо же, в тот самый миг она тоже посмотрела на меня. С каким-то удивлением, с необъяснимым узнаванием и тихой радостью.
И мы просто взялись за руки…
Ангелина не была писаной красавицей или шикарной фотомоделью, скорее она походила на тех необычных Врубелевских женщин со вселенскими глазами и тайной внутри. И она была моя. Родственная душа, вторая половинка, судьба…
– Я хочу, чтобы мы состарились вместе, – как-то сказал она.
«Я не знаю, возможно ли это», – с болью в сердце подумал я.
Мне нужен был совет, и я не вспомнил никого, кроме Августа.
В тот же вечер я уселся в гостиной в большое кожаное кресло и нырнул в континуум.
Поэт стоял на причале и любовался закатом. Море было ровным, словно зеркало, а вдалеке по золотистой глади скользил белоснежный парусник. Я не узнал ни время, ни место, но было в этом пейзаже что-то Фридриховское, романтическое и печальное.
– Добрый вечер! – громко сказал я.
Поэт обернулся:
– А, это ты. Ну, привет! Пришёл выспрашивать?
– Нет, я пришёл за советом. Так получилось, что по ту сторону у меня нет близкого друга и не с кем поговорить по душам. А здесь – ты мой друг, во всяком случае, мне так кажется. Или ты считаешь, что я навязываюсь?
– Нет, я рад, – улыбнулся Август.
– Хорошо, – сказал я и замялся, не зная с чего начать.
– Так что у тебя стряслось? – поинтересовался мой друг.
– Я влюбился. Вернее, я встретил ту, единственную, и теперь не знаю, как быть.
– Почему? – удивился поэт. – Что может быть проще – люби и будь счастлив. Не бойся, а то станешь, как я.
– В том-то и дело, что я боюсь. Боюсь, что что-то пойдёт не так, боюсь испортить ей жизнь. Я не могу признаться, кто я на самом деле, из какой семьи. А если не признаюсь, моя тайна нас разлучит. И потом у меня плохое предчувствие. Смутное, непонятное, и с моим предвидением лучше не спорить.
– Хотел бы я сказать, что ты всё усложняешь… – пробормотал Август. – Однако с тобой всё действительно непросто.
Внутри что-то надорвалось и треснуло.
– Ты видел моё будущее? – хрипло спросил я.
– Скажем так, я пытался, но его не существует.
– Как так?
– Сам не знаю: ты есть в континууме, но тебя можно увидеть лишь до твоего текущего момента. Потом пустота.
– Ничего не понимаю…
– Лучше я покажу.
Август тронул меня за плечо, и мы оказались в моей гостиной. Континуумный я сидел в кресле и смотрел перед собой ничего не видящими глазами.
– Я умер? – испугался я.
– Нет, просто отключился. Но если переместиться хотя бы на час вперед… Смотри.
Смотреть было не на что: не было ни комнаты, ни меня, одна пустота. И такая тишина, какой я в жизни не слышал. Мы словно зависли в космосе, только без звёзд.
– И так каждый раз. По чуть-чуть добавляется. Ну, то, что прожил. Никогда с подобным не сталкивался.
Мне стало до одури страшно, и горло сдавило.
– Давай вернёмся на пристань, – попросил я.
Над горизонтом засияло закатное солнце, по золотому зеркалу моря побежала чуть заметная рябь, и парусник почти скрылся из вида, но я продолжал дрожать.
– Может, это потому, что я жив, а живым здесь не место? – собравшись с мыслями, предположил я.
– Может быть, – допустил поэт. – На самом деле неважно, какая причина. У тебя нет судьбы. Ты проявляешься в континууме день за днём, и твой «спектакль» можно будет посмотреть, когда ты уйдёшь со сцены. Невероятно, да?
– Хочешь сказать, что я сам творю свою судьбу?
– Однозначно. И ты, наверное, единственный в своём роде.
Ну вот, разве я не мечтал стать хозяином собственной судьбы и не дёргаться как марионетка на ваге? Так почему мне не радостно? Напротив, пустота, сдавившая горло, превратилась в удавку. Я поник:
– Со мной определённо что-то не так.
Если я не прописан в континууме, то меня и быть не должно?
– Но ты существуешь, – возразил Август, прочитав мою мысль. – И тебе есть ради кого жить.
Я с нескончаемой теплотой подумал об Ангелине:
– Ты прав. Спасибо, Август. Прощай.
– До встречи, – кивнул поэт.
Вдалеке закричали чайки. Напоследок вглядевшись в закатное небо, я вернулся домой. Как странно, я был готов смириться с любой судьбой, а теперь оказалось, что смиряться в общем-то не с чем.
«Как-то будет», – подумал я и решил, что больше в континуум не пойду. Ни к чему мне эти посещения, и способности ни к чему – буду жить как все.
Я снял квартиру для нас с Ангелиной и с головой погрузился в новую жизнь, даже работу стал подыскивать, чтобы не отставать от любимой. И что сказать, у меня был волшебный сентябрь.
А потом случилось ужасное…
Эпилог
Я бы не справился без Августа. Когда Ангелина умерла – внезапно, просто не проснулась утром, я почти что сошёл с ума. После похорон я нырнул в континуум, собираясь остаться там навсегда – застыть в тех днях, когда мы были вместе и проживать их вновь и вновь. Смерти я не желал, она не стала бы избавлением, хотя мне было всё равно, в каком состоянии пребывать. Август нашёл меня и потихонечку вызволил из тьмы.
– Наши судьбы так похожи, – говорил он. – Только я не успел признаться в любви, не нашёл душевных сил, а у тебя всё-таки было скоротечное счастье… А ещё у тебя есть друг. Плачь. Сейчас ты должен плакать. Но пройдёт время, и ты научишься жить с этой болью, как научился я.
– Разве это возможно? – причитал я, давясь слезами и виной.
Слишком поздно я понял, что родители не из прихоти возбраняли мне с кем-то сближаться – они знали о последствиях, но почему-то молчали. Не имея судьбы, я был чем-то вроде космической чёрной дыры, которая, притягивая, поглощала судьбы других людей и они просто переставали быть. Моим уделом было одиночество. Но если бы они предупредили, хоть кто-то из Мееров предупредил, трагедии бы не случилось.
Осознав причину, я вознамерился всё исправить и вбил себе в голову, что смогу повлиять на прошлое, сделать так, чтобы наши с Ангелиной пути не пересеклись. Сперва я пытался не дать себе пойти в музей, потом пытался прогнать из него Ангелину, но лишь научился действовать как полтергейст. Терпя неудачу за неудачей, я говорил себе, что просто не нашёл тот момент, ту слабую точку, или тонкое место, к которому нужно приложить усилие. Это как с зельем Альбрехта, если понимаете. Кстати, теперь я смог бы разбить ту злополучную склянку…
В конце концов у меня получилось – собираясь в музей, Ангелина подвернула ногу. Вывих я устроил приличный (на это ушло немало попыток), ей было очень больно, пришлось вызывать «скорую». Зато я вернул её судьбу, её долгую и счастливую жизнь без меня.
После я повстречал Ангелину в метро (разумеется, я спланировал эту встречу). Но как бы мне не хотелось броситься к ней и крепко к себе прижать, я лишь пристально посмотрел ей вслед.
Однажды Август застал меня с улыбкой на лице.
– Ангелина жива, – поделился я.
– Как? – изумился поэт.
Пришлось всё рассказать.
– И что теперь? – нахмурился мой друг. – Отменишь нас?
– Ни в коем случае. Как ты когда-то прозорливо заметил, судьбы всех Мейеров, в отличие от моей, крепко-накрепко вписаны в континуум. Теперь я вижу, что без последствий их не изъять. Так что не бойся, я не стану применять свои силы во вред – у меня другое предназначение.
– Какое? – спросил поэт.
– Если исполню его, расскажу, – пообещал я, и перед глазами всплыла беззвёздная пустота.
Всё-таки у меня была судьба – прежде мы с Августом неверно истолковали увиденное, а на самом деле континуум показывал мне место, в котором я должен быть. И с тех пор я его искал. Хотя, если честно, я просто шёл наугад, словно видя свет какой-то далёкой, одному мне светящей звезды…
В ноябре пришлось пробудить деда. Он тотчас заставил включить телевизор и через минуту сообщил:
– Всё, началось! Звони родителям, пусть немедленно возвращаются!
Родители прилетели; по их возвращению спешно держали семейный совет, и в конце декабря, как только бункер достроили, все Мееры отправились на дачу. Как по мне, дед слишком перестраховался. Хотя…
Потом случилась революция и началась война – я наблюдал эти драматические события уже из континуума, а затем тропы, по которым я шёл, увели меня прочь из мира.
Я забрался далеко-далеко, и теперь стоял посреди пустоты (такой, как в космосе, только без звёзд), глядя на невероятный, странно изогнутый пространственно-временной экран, на котором светилось бесконечное множество крошечных «экранов». Каждый показывал чью-то жизнь, и при желании, я мог посмотреть её как кино. А если отойти ещё дальше и взглянуть под другим углом – то экраны превращались в тонкие светящиеся линии, которые переплетались с другими, и понять, где какая заканчивается, было непросто.
Некоторые экраны не светились, иногда целыми группами – в этих местах зияла пустота.
И где-то там, из бархатной тьмы, слабым свечением проступали другие экраны, но так далеко я не заходил.
Но вот кого я не встретил, так это внешнего наблюдателя. Интересно, был ли он до меня?
Сентябрь 2014 – июнь 2015. Киев.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2016-11-05 05:46 pm (UTC)Понравилось. Очень понравилось.
Хорошо бы кино такое сделать.
Спасибо
no subject
Date: 2016-11-05 09:25 pm (UTC)Для начала хотелось бы просто издать.
no subject
Date: 2016-11-05 10:13 pm (UTC)http://melicenta77.livejournal.com/
Она редактор в издательстве Астрель
no subject
Date: 2016-11-05 10:20 pm (UTC)no subject
Date: 2016-11-05 08:03 pm (UTC)Как собрание отдельных рассказов, читается замечательно. Получил большое удовольствие!
В дополнение к предыдущему комментарию: не просто кино, а телесериал. С большим количеством серий.
no subject
Date: 2016-11-05 09:26 pm (UTC)Тут издаться не получается, а вы про телесериал )
no subject
Date: 2016-11-06 06:49 pm (UTC)no subject
Date: 2016-11-06 07:54 pm (UTC)no subject
Date: 2016-11-06 03:40 am (UTC)no subject
Date: 2016-11-16 11:42 pm (UTC)Но почему конец меня смущает?
no subject
Date: 2016-11-17 06:32 pm (UTC)no subject
Date: 2016-11-17 07:07 pm (UTC)Как они могли бы встретиться, будучи оба внешними?
no subject
Date: 2016-11-17 09:26 pm (UTC)no subject
Date: 2016-11-17 09:40 pm (UTC)