volynska | Эдем. Рассказ. Продолжение

При жизни Ваня отдыхать не любил, потому что был трудоголиком. То есть любил, но только первые три дня, потом ему становилось скучно и начинали чесаться руки. Здесь же заняться было нечем – ни компьютера, ни книг, даже блокнота с карандашом не нашлось, поэтому райское блаженство очень скоро стало тяготить.

Он принялся подолгу гулять, каждый раз забредая всё дальше и дальше, хотя никто его прогулок не одобрял.

– Ну зачем? – изумлялся Трофим. – Что ты ищешь?

– Других, – отвечал Иван.

– А мы, значит, тебе не подходим?

– Не обижайся, просто мне нужно себя чем-то занять.

– Ладно, ищи.

Но найти оказалось непросто: прекрасный сад был отгорожен от прочего рая – по периметру располагались высокие дюны, на которые совершенно невозможно было взобраться – Ваня неизменно скатывался вниз, вздымая волны белоснежного песка. Поэтому он решил, что Рай состоит из секторов, и если в какой угодил, то там тебе и быть – в другой перебраться нельзя.

Через неделю стало скучно.

Через две Ваня возненавидел кислотный и такой однообразный пейзаж и уже на нюх не выносил своих товарищей-бездельников, с которыми ничего общего не имел.

Через три он погрузился в депрессию, стал раздражителен, груб, угрюм и предпочитал держаться в стороне.

– Ну что с тобой не так? – с участием спросил Трофим.

– Домой хочу, – буркнул Ваня, чтобы отстали.

– Ты же понимаешь, что это невозможно?

– Понимаю, но поделать ничего не могу. Для меня это не рай, а тюрьма.

– Неужели дома было так хорошо? – удивился Фима. – Мне казалось, что все мы натерпелись при жизни, и ты в том числе. Разве нет? Вот у Алисы ребёнок погиб, а потом муж её бросил. Коля всю жизнь страдал от своей внешности, а тут его никто не задирает. А я вообще бомжевал и бухал, представляешь? Мы все были неудачниками, а теперь у нас есть счастье.

– У меня нет. Но ты прав, хорошо не было – было трудно. Только… Там я был самим собой, понимаешь? Я мог выбирать…

– Брось! Ты же неглупый парень. Свобода выбора – это иллюзия. Да, мы могли выбирать, что съесть на завтрак или какое кино посмотреть. А что-то глобальное? Чёрта с два!

– Всё равно. У меня было любимое дело…

– А кем ты работал?

– Дизайнером. Логотипы всякие рисовал, баннеры, сайты придумывал…

– Понятно. Так ты по рекламе соскучился?

– Не совсем. Наша жизнь здесь пуста. Бессмысленна.

– Так ведь это не жизнь! – возразил Фима.

– Неважно. Я здесь с ума сойду. Это факт. Неужели нельзя сбежать?

– Ого! – присвистнул Трофим. – Видать, у тебя нелады с головой! Извини, боюсь, я не в силах помочь.

Ваня не рассчитывал на помощь – у него уже созрел адский план: если он станет вести себя неподобающе, его выпрут из рая, как-то так. Ну, если за этим местом действительно кто-то присматривает.

Следующим утром он стал ломать деревья, попытался поджечь «кондоминиум» и крепко побил Трофима. Его, конечно, усмирили всей толпой, скрутили и привязали к груше (даже рот заткнули, сволочи!), а сами стали решать, как быть.

– А может, мы его прибьем? – предложил Олег.

– Ты что? – обалдел Фима. – Тоже крыша поехала?

– Предлагаешь держать его взаперти до конца времён? Он же бешенный!

– Может, и взаперти. А что, это выход…

– Ага, и будем по очереди его сторожить. Во что тогда превратится наша жизнь?

Ребята принялись спорить, голоса становились всё громче, пока не сорвались в крик.

– Тише! – рявкнул Фима. – Давайте проголосуем.

Ваня слышал всё, не глухой, и его стали посещать странные мысли:

«И эти люди попали в рай? Не может быть! Не может…»

«А вдруг это не рай? Нам просто внушили, что рай, а на самом деле – какое-то реалити-шоу или социальный эксперимент, который вот-вот покатится к чёрту!»

Голосование не состоялось – раздался жутчайший звук (Ваня успел подумать о трубном гласе), и уши страшно заболели. Вслед за ним к притихшему собранию подошёл высоченный рыцарь в блестящих доспехах и с огромным мечом.

– Я – страж, – раздалось из-под забрала. – Отдайте мне вашего мятежника.

Ваню тотчас отвязали и подтолкнули к исполину.

– А что с ним будет? – осмелился спросить Трофим.

– Здесь он больше не появится, – заверил страж, схватил дрожащего Ивана, и в небе снова зазвучали трубы.

Всё случилось в считанные секунды: не успел Ваня и глазом моргнуть, как оказался в большом светлом зале с высокими колоннами. Перед ним стоял красивый, темноволосый юноша в длинном белом хитоне, босой. Он пристально смотрел на Ивана, и в серых глазах читалась печаль.

– Ты понимаешь, что тебя придётся наказать? – наконец спросил он.

– Понимаю, – прошептал мятежник.

– Что ж, ты отправишься в место, где не будет райских кущей. Но ты получишь то, чего так желал: работу. И возможно, обретешь цель: никто не лишает тебя надежды на возвращение. Ты понимаешь, о каком месте я говорю?

– Да, – дрогнувшим голосом ответил Иван и безропотно смирился с приговором.