volynska | Проект «Воскрешение». Рассказ. Окончание (Reply)

Всю дорогу молчу: вначале потому, что не знаю, с чего начать – в голове настоящая каша, а потом становится безразлично. В конце концов, это не первое убийство, только раньше я гонялся за плохими парнями, а теперь и сам заделался таковым. Досадно, что в проект мне уже не вернуться. Хотя нет, не досадно, а просто неприятно, как-то так – как угрюмый день за окном.

Яна привозит меня на окраину. Дома здесь старые и совсем не походят на ульи. Наверное, она считает, что тут нас не будут искать.

За простой металлической дверью простая, полупустая квартира. Видимо, этим прибежищем Яна пользуется не так давно.

– Проходи, – приглашает хозяйка.

Я захожу, и слова вырываются наружу:

– Ты подставила меня! Ради чего? Отвечай!

После безразличия меня захлестывает злость. Наверное, зрела все это время как чертов нарыв. Хватаю Яну за горло и начинаю душить.

– Успокойся! – хрипит она. – Иначе… не получишь… ответы.

– А они мне нужны?!

Конечно, нужны. Я разжимаю руки.

Яна трет горло, а затем протягивает руку ладонью вверх:

– Устройство!

Я расстегиваю костюм и снимаю его с бедра: крошечный черный ящик, хранящий следы внезапно прерванной жизни.

– Хорошо. Дай мне десять минут.

Я сажусь на диван, старый, потертый – видимо, им пользовалось не одно поколение. Пытаюсь придумать, как поступить. Но придумать не получается, и я ловлю себя на мысли, что жду. Жду, когда Яна откроет файл.

Она сидит за столом, и я вижу ее со спины – изящные девичьи плечи и тонкую шею, на которой пульсируют вены, вместо часов отсчитывая секунды жизни. Этот пульсирующий отсчет завораживает, и я смотрю не отрываясь…

Наконец Яна оборачивается.

– Готово?

– Да, – кивает она и глядит как-то странно. – Уверен, что хочешь знать?

Вместо ответа я хватаю электронный листок, начинаю читать, и мне становится дурно.

«Прогресс текущего цикла: время функционирования тел класса А увеличено на тридцать процентов; класса Б – на двадцать четыре. Рекомендованное время прерывания жизненного цикла: за две недели до окончания срока эксплуатации. Таким образом тела класса А могут исправно функционировать на протяжении полутора лет, класса Б – три с половиной месяца. В случае проявления синдрома «чужого тела» рекомендуется срочное прерывание цикла.

На данный момент активированы четыреста двадцать пять субъектов; дезактивированы девять тысяч восемьсот два; удалены из хранилища – двадцать семь. Сопоставление с данными по другим хранилищам – в приложении к отчету № 2».

Еле нахожу в себе силы дочитать до конца. Узнаю, что наши тела печатают на 3D-принтерах, а хранилища (Господи, сколько их!) просто ломятся от миллионов копий человеческих сознаний.

И в конце до меня доходит, с треском и тошнотой, что никто на самом деле не живет, что вокруг давно не осталось настоящих людей – везде только копии, подделки, имитации.

– Этого не может быть... – бормочу я, поскольку разум не желает мириться с такой действительностью.

– Почему? – не соглашается Яна. – Посмотри на это с другой стороны: человек всегда мечтал о бессмертии и вот – мы его получили. Теперь все бессмертные. Навсегда. И неважно, что тела невечные. Нас загружают, выгружают, копируют и дописывают. И нам кажется, что мы живем.

– Вот именно, кажется.

Наверное, я просто не могу смириться с тем, что настоящий я умер давным-давно…

Хотя неправда, могу, и принимаю это как данность.

Получается, я всего лишь след человека, причем какой-то бесцветный след. А ведь я гордился тем, что так прекрасно контролирую эмоции. На самом деле гамма моих чувств ограничена, урезана и упрощена. Пожалуй, меня можно сравнить с плохим певцом, что не способен взять больше октавы…

– Одно плохо, теперь мы не сможем вернуться в хранилище, – без всякого сожаления замечает Яна, – и этот цикл не будет записан.

– Зато мы сможем по-настоящему умереть, – впервые всем телом вздрагиваю я.

– Ну, у тебя, можно сказать, вся жизнь впереди, – пытается шутить Яна, намекая на мое недавнее пробуждение, – а у меня только десять дней.

Я молчу, не зная что ответить.

– Но я не буду дожидаться конца – у меня остался один прерыватель, – говорит девушка, кивая на черные коробочки на столе. – Грубо, зато быстро, без мучений.

– Значит, это прерыватели? Твоя разработка?

– Ага, – кивает Яна. – Иронично, правда?

– Скорее, трагично…

– Ты, видимо, не читал, что происходит с телами в конце.

Почему же, читал. Мало того, мне предстоит это испытать через три с половиной месяца – вряд ли мое тело класса А, не такая важная я персона.

– И что теперь? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Уходи. Живи, сколько отведено. Или сдавайся, – безразлично пожимает плечами Яна. – Может, еще встретимся, в следующем цикле.

– Но не узнаем друг друга…

– Прощай, – резко говорит она и выталкивает меня из квартиры.

Я выхожу на улицу, где продолжает лить как из ведра. Почти сразу лицо становится мокрым, но от дождя или от слез – этого я понять не могу.

Октябрь 2013